Дома Петро почистил рыбку, пожарил сам - вот и обед бабке своей приготовил. А после обеда, как обычно прилег на диванчик, чтобы немного вздремнуть, да подумать о своей жизни. О чем это он думал сегодня утром? Да, вспомнил, о разрухе, о том, что неоднократно, даже на протяжении его собственной жизни, все прерывалось и надо было начинать практически с самого начала. Конечно, так мы далеко уехать не можем. Государство из-за этого слабеет, экономика рушится, люди теряют уверенность в завтрашнем дне.
Вот тогда, когда они жили на хуторе, было чувство постоянства. Казалось, что так должно и быть - когда люди живут и работают на своей земле, все вместе - и стар, и млад, и дедушки и внуки. Земля рождала чувство уверенности в завтрашнем дне: работай, не ленись и будешь счастлив. А потом такого чувства не было никогда, все казалось временным, не настоящим. Да, в колхозе тоже работали, даже старались, порой даже на кулачках выясняли, кто прав, а кто не очень. Но все-таки так много было скандалов, ругачек, споров, так трудно все это шло. Не было такого ощущения, что так будет всегда, что это такая организация, которая переживет века. Петро ушел на пенсию раньше положенного срока, в пятьдесят восемь лет. Все бросил, просто не стало больше сил все это тянуть. Так и не работал с тех пор.
Трудно ему пришлось без образования. Правда, ходил он как-то в седьмой класс вечерней школы, но ничего это не дало, потому что предыдущих классов не было. По-настоящему он что-то понял и получил в армии, где служил механиком-водителем танка. Вот там он и познал окружающий мир, понял, в какой стране он живет, научился разбираться в дизельных двигателях. Это ему и пригодилось: по возвращению из армии сразу дали трактор, а вскоре поставили бригадиром тракторной бригады, а затем и главным инженером колхоза. Вот он и тянул эту лямку, надо было работать, детей поднимать.
Детям всегда говорил, чтобы они учились, и приводил в пример самого себя:"У меня образования нет, диплома нет, и каждый может мне тыкать этим." Вообще, Петро понял одну незамысловатую вещь, что лучше всегда быть наверху, чем внизу. Ну, а если посмотреть, сколько над ним начальников, не сосчитать. Это же все, кто сидят в правлении колхоза, в районном центре несколько зданий и все заняты чиновниками, а если выше взять, а еще выше. И все они что-то делают, получают зарплату, сидят в кабинетах, проводят совещания. А вот сломается техника на поле, а он должен ее хоть как хошь наладить. Деталей нет, достать негде, а все чиновники сверху, начиная с Москвы, давят на него и требуют, чтобы он этот трактор каким-то чудом запустил, и чтобы поле было вовремя вспахано и засеяно.
Как же они все вместе такую жизнь организовали, что он должен был чуть ли не подвиги совершать, чтобы что-то двигалось вперед. Ненормальная была эта жизнь. Какая может быть экономика, если приезжает партийный работник, чтобы проверить, есть ли плакаты на ферме с дырявой крышей? Что это за управление было? На его хуторе никто никаких плакатов не вешал, и никогда такого не было, чтобы картофель оставался неубранным под снег.
